Пресс-служба КМУ
Дмитрий Кулеба
Дмитрий Кулеба, вице-премьер по вопросам европейской и евроатлантической интеграции, прокомментировал газовое соглашение с РФ и объяснил, какие топ-задачи во внешней политике будет решать Украина.
Кулеба дал интервью агентству Интерфакс-Украина, из которого НВ выбрал самые важные заявления вице-премьера.
О первых результатах работы в правительстве. Я особенно доволен одним результатом, на который широкая общественность не обратила внимание. Проблема, которую мы унаследовали, — зависло заключения четырех договоров с Европейским инвестиционным банком и Европейским банком реконструкции и развития. Все четыре соглашения ратифицированы, и этим мы спасли 480 млн евро, которые пойдут на конкретные проекты: метро в Харькове, водоканал в Николаеве, безопасность дорожного движения и электрификация участка железнодорожного направления Долинская-Николаев-Колосовка.
О разочарованиях. Глобальных пока нет. Главное, что мы движемся вперед. Турборежим работает не только в парламенте, но и в правительстве. Назвался груздем — полезай в кузов.
О требованиях Запада реформировать СБУ. Это как деактивировать атомную бомбу. Если вы перережете не тот провод, то все попросту взорвется. Здесь нужна хирургическая точность, аккуратность и взвешенность в принятии решений. Динамика есть. Президент и глава СБУ абсолютно привержены идее реформировать этот орган. Проходят консультации с НАТО и ЕС.
Однозначно, что СБУ будет действовать в рамках логики закона о национальной безопасности и будет существенно усиливать свои функции контрразведки и антитеррора.
Но украинские предприятия и сектора экономики представляют большой интерес для разведок других государств или для потенциальных террористов. Борьба с экономической преступностью в этом плане как раз ложится в логику контрразведывательной деятельности.
О «промышленном безвизе» с ЕС. Украина полностью выполнила свое домашнее задание по этому проекту. Сложилось впечатление, что коллеги в Брюсселе не ожидали, что мы сможем выполнить эти требования. Теперь мы хотим от них очень простой вещи — шага навстречу: оценочную миссию, которая приедет и предоставит конкретный вывод.
Я коллегам в ЕС говорю, что «промышленный безвиз» нужен им не меньше, чем нам. Это и сбалансирование нашей торговли, где доминирует сельское хозяйство, и новые возможности для бизнеса стран ЕС в Украине.
Выйти на подписание первого соглашения в рамках «промышленного безвиза» (АССА — Соглашения об оценке соответствия и приемлемости промышленной продукции) в 2020 году — это моя цель и моя задача.
О макрофинансовой помощи ЕС. Формально все требования выполнены. Единственное, что макрофин ЕС находится в определенном контексте успешного завершения наших переговоров с МВФ.
Я бы не исключал, что нам понадобится пятый транш для поддержания макрофинансовой стабильности, потому что 2020 будет очень тяжелый. Но давайте решать проблемы по ходу их поступления — сначала получим транш по четвертой программе.
О дискуссии с ЕС по проблеме авторских прав. Решение вопросов интеллектуальной собственности — это задача каждого гражданина. Пока мы не перестанем жлобиться и не поймем, что фильм — это такой же продукт, за который надо платить, а не потреблять его даром, потому что мы самые умные и знаем специальные сайты, эта проблема решена не будет. Пока мы сами массово не воспримем, что за контент надо платить, порядка в этой сфере не будет.
О «плане Маршалла для Украины». Самый лучший «план Маршалла для Украины» — это прямые иностранные инвестиции. Но я благодарен коллегам из некоторых стран ЕС, которые разработали этот план и продвигают его. Пока мы не видим готовности самого Евросоюза заходить в эту историю, но работа над этим проектом продолжается.
«Европлан для Украины» действует с 2014 года и является довольно эффективным — этому объему помощи просто еще не придумали красивого названия. Поэтому в ЕС есть вопрос, нужен ли дополнительный «план Маршалла» к этому «европлану». Но я не вижу пока никаких индикаторов того, чтобы в ЕС были какие-то мысли о необходимости сворачивания помощи, или о том, что Украина стала менее важной.
О привлечении инвестиций. Я убежден, что по результатам следующего года мы существенно поднимемся в рейтинге Doing Business. Общаюсь с послами, с иностранными бизнесменами, и вижу осторожный сигнал от них: что ситуация становится лучше. Хотя такое впечатление, что Украине с прямыми иностранными инвестициями «пороблено». Есть куча стран в мире, где существуют системные проблемы, но они привлекают инвестиции, а у нас с этим трудно. Поэтому будем работать, чтобы ситуация выровнялась, и снимем эту «порчу».
О выплатах пенсий в ОРДЛО. Для ЕС выплата пенсий на оккупированной территории — это правозащитный вопрос, очень важный нюанс. Но пока таких возможностей нет. Есть механизм, как можно получать свою пенсию, но он связан с выездом на подконтрольную правительству Украины территорию. Поэтому, решение этой проблемы завязано на процесс деоккупации. Будет там Пенсионный фонд, будут работать платежные системы — можно будет двигаться дальше.
О санкциях США против Северного потока 2. Санкции были весомым аргументом, склонившим россиян к переговорам по транзиту газа. Они не являются панацеей сами по себе, но абсолютно точно, что эти санкции затормаживают строительство Северного потока 2 не на несколько месяцев, а на значительно более долгий период, и оно становится еще дороже.
Если Россия решит потратить огромные, ничем не подкрепленные суммы на то, чтобы обойти Украину в вопросах транзита газа, пусть тратит. Чем больше они потратят на бессмысленные проекты, тем лучше.
Мы понимаем недовольство немецких партнеров, но мы противодействуем планам Российской Федерации исключить Украину из матрицы транспортировки газа в Европейский Союз. Это не антинемецкая политика, это проукраинская политика.
О новом соглашении с РФ по транзиту газа. Чем гоняться за стаей журавлей, мы выбрали синицу в руке, это рациональное и реалистичное соглашение. Мы выиграем стратегическое время. Договор стабилизирует ГТС, позволяет избежать газовой войны, но при этом защищает наши интересы и дает нам дополнительных пять лет, чтобы спокойно принимать решения для укрепления нашей энергетической безопасности.
О прямых поставках газа из РФ. Я считаю, что мы еще не созрели для возвращения к прямым поставкам. Но вопрос даже не в этом — а в том, чтобы Россия больше никогда не использовала газ как инструмент шантажа или коррумпирования национальных элит, как это было все предыдущие годы независимости до 2014-го.
Когда мы создадим целостный энергетический газовый рынок по нормам ЕС, мы не сможем запрещать компаниям покупать газ у Газпрома, но Газпром будет играть в Украине исключительно по европейским правилам. Он не будет монополии, не будет возможности навязывать свои условия, подкупая чиновников, он будет одним из игроков.
Абсолютно убежден, что Украина уже никогда не будет крупнейшим клиентом Газпрома — как до 2014-го.
О НАТО. В отношениях с НАТО нам нужна новая амбиция: куда мы идем и с какой скоростью. Первое ощущение этого я хочу получить уже в Брюсселе [на заседании комиссии Украина-НАТО 15 января].
О блокаде Венгрией евроатлантической интеграции Украины. Я очень надеюсь, что наши венгерские партнеры откажутся от политики интерпретаций и перейдут к политике фактов, когда речь идет о выполнении Украиной тех или иных требований Венецианской комиссии. Мы к диалогу с коллегами готовы.
Но есть один нюанс — следующий год будет «годом Трианона», столетия заключения Трианонского договора, который считается национальной трагедией венгерского народа и венгерского государства. На фоне этого события венгерским партнерам будет сложно демонстрировать конструктивность в решении тех или иных вопросов, связанных с венграми, живущими за рубежом. Поэтому 2020-й будет не самым лучшим годом для достижения конструктивных договоренностей.
О проблеме возвращения Крыма. Сейчас есть только два формата. Первый формат — это международные организации. Второй — двусторонний, когда условный Лавров куда-то приезжает и ему на переговорах заявляют, что никогда не признают незаконной оккупации Крыма.
А мы считаем, что нужен какой-то креативный формат, где, подобно нормандскому, происходил бы разговор по Крыму. По большому счету, на первом этапе нам даже не нужна Россия в этом формате. Потому что нам нужно дискутировать о том, каким будет путь к деоккупации Крыма. В том, что деоккупация в конце концов произойдет, я абсолютно уверен.
Моя главная цель — чтобы Украина была полностью готова к моменту, когда потребуется Крым забрать назад. На всех уровнях — от экономической, социальной и культурной политики до военной и оборонной — должно быть четкое понимание, что мы делаем и в какой последовательности, когда мы увидим, что настал тот исторический момент, когда мы возвращаем Крым обратно. Над этим мы ежедневно работать.
О своих новых сферах ответственности — Китае и Индии. Я возглавил межправительственные комиссии.
Хочу, чтобы с Индией у нас произошла диверсификация торговли, потому что сейчас у нас там в основном экспорт подсолнечного масла. И хочу видеть больше индийских инвестиций в Украину.
С Китаем ситуация другая, Китай везде. С ним мы хотим построить хорошие отношения, потому что у нас была сложная история, где было подорвано доверие в инвестиционных проектах. Поэтому моя главная цель на 2020 год — построение доверия в отношениях с властями Китая. Это то, где мы можем очень серьезно привлечь китайские деньги для восстановления страны.
О трех целяъ на 2020-й. «Промышленный безвиз», программа расширенных возможностей НАТО и здоровая нервная система.
