Для Путина главным был сам факт встречи. Его стратегия в данном случае совершенно прозрачна
Я согласен с оценкой, которую дал сам Зеленский — у них с Путиным была ничья, при этом каждая сторона, естественно, будет интерпретировать эту ничью в свою пользу.
Для Путина главным был сам факт встречи. Его стратегия, как мне кажется, в данном случае совершенно прозрачна. Он хочет вернуться назад в число европейских и мировых лидеров, откуда был исключен после крымской эпопеи. Логика примерно такая — европейцы устали от проблем Крыма и постараются закрыть на него глаза, как они сделали с результатами грузинской войны.
Такой же была стратегия Советского Союза в 1975 году, когда в Хельсинки провели Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, признав нерушимость границ после Второй мировой войны. До этого страны Балтии юридически считались оккупированными, но после 1975 года было признано, что Прибалтика — это часть Советского Союза. То есть прошло время, и Запад охотно (или неохотно) де-факто признал аннексию стран Балтии.
Западная Европа прагматична. После того как заканчиваются военные перипетии, начинается повседневная жизнь, а в повседневной жизни политики заинтересованы в поддержке избирателей, которые нуждаются в экономическом росте. Но экономический рост подразумевает освоение новых рынков сбыта, среди которых российский довольно соблазнителен.
Зеленский выдавил из нынешней ситуации максимум
Поэтому Путин решил ехать на эту встречу для того, чтобы де-факто, если не де-юре зафиксировать тот факт, что о Крыме забыли. Совещание прошло вообще без обсуждения Крыма. Общность экономических интересов Европы и России привела к тому, что Крым оказался выведен за рамки переговоров. Тут президент России может считать себя победителем.
Крокодил челюстей не разожмет, пока Путин у власти и пока он может контролировать силовиков и ему хватает на это денег, Крым будет принадлежать путинской России. Конечно, Украина может ссылаться на решение Генеральной ассамблеи. Но Путин к юридическим документам относится, мягко говоря, со скепсисом. Пока у него есть деньги — в гробу он видал все эти юридические ограничения, права, обязанности. То, как он относится к Будапештскому меморандуму, достаточно наглядно это показывает. Он верит в силу, верит в деньги — и то, и другое у него есть.
В вопросе «ДНР» и «ЛНР» руки Путина развязаны. В отличие от Зеленского, у которого есть реальная позиция, за которую его реально критикуют и рисуют красные линии, у Путина позиции нет. Поэтому все, что он привезет из Парижа, будет подано и воспринято, как очередной внешнеполитический успех России.
В широком, стратегическом смысле, на мой взгляд, для России это губительно. Но у Владимира Путина совершенно другая точка зрения, он продавливает её и поскольку он хорошо понимает интересы европейских элит — достаточно прозрачные и прагматичные, если не сказать циничные — он продолжает выигрывать.
За это Россия платит снижением темпа экономического роста, санкциями, конфликтом с США и нарушением международных норм. Путина это вполне устраивает, потому что ему хватает денег, чтобы покупать лояльность силовиков, спецслужбистов, региональных и медийных элит. То, что народонаселение немного недовольно — ну, так оно было и в советскую эпоху недокормленным.
Второй задачей Путина был газ. Понятно, что от Украины, по крайней мере в течение этой зимы, Россия никуда не денется, потому что перекачивать газ через Северный поток нельзя — он будет введен в строй не раньше лета, Южный поток и Турецкий поток не обладают достаточной пропускной способностью, так что украинский транзит неизбежно сохраняется — вопрос лишь насколько долго и на каких условиях. На эту тему можно торговаться, но сейчас понятно, что в ближайшие несколько месяцев гарантии сохранятся.
Пока Путину важнее, что его приняли, повестка дня была с ним согласована и исключала Крым. Важно, что был повод встретиться с Зеленским, обговорить базовые проблемы, а ради этого вполне можно проявить гуманность и всякие прочие приятные качества и согласиться на обмен всех на всех.
Зеленский, в свою очередь, полагаю, тоже не обольщался на счет достижений. Украинскому президенту тоже было важно сделать хотя бы один шаг в сторону выполнения своих обещаний. Зеленский получил от избирателей мандат на прекращение войны и на освобождение своих граждан из России, и в этом он тоже продвинулся. Формула «всех на всех» — разумная и правильная, но кто такие «все», кого будет требовать Россия от Украины — пока непонятно. Например, Россия может потребовать выдать тех, кто сидит по уголовным статьям. Но это уже вариант обсуждения на техническом уровне, а на политическом уровне, затягивать процесс Путин не будет, наоборот в его интересах продемонстрировать как бы «добрую волю». Таким образом говоря: «проехали, границы не обсуждаем, оккупацию не обсуждаем, а обменяться — ну, почему же нет».
Большего Зеленский добиться не мог ни при каких условиях. Украинскому президенту не хватает реальных инструментов давления. Можно запретить только российский транзит газа, но это против интересов самой же Украины. Например, в вопросе границ на руках у Зеленского мало козырей. Украинский президент будет и дальше говорить о формуле Штайнмайера, о Минских соглашениях. На что Путин будет отвечать, что по формуле Штайнмайера сначала — выборы, а потом — граница. При этом вовсе не факт, что даже если Украина с ним согласится и пойдет на этот вариант, он потом допустит украинские войска и пограничников к контролю над границей.
Мне кажется, что Зеленский выдавил из нынешней ситуации максимум. Вдобавок он получил вполне ожидаемое объяснение того, что транзит газа сохраняется, по крайней мере, на год. Конечно, его позиция, чтобы на десять лет сохранить транзит, была заведомо нереализуемой, но никаких красных линий Зеленский не пересек и тоже может быть удовлетворен результатами.
Удовлетворены и европейцы потому, что для Германии чрезвычайно важен Северный поток. Если его если заблокировать, чем занимаются Соединенные Штаты, то Германия попадет в почти монопольную зависимость от американского сжиженного газа, что, конечно, совершенно не в её интересах. Им нужно диверсифицировать источники поставок для того, чтобы не попасть в плен монопольного газового трейдера в лице США. Конечно, Путин и его советники прекрасно это понимали.
Макрону тоже было чрезвычайно важно, чтобы саммит прошел на его территории, и он выступил в роли инициатора. К тому же французские сенаторы заинтересованы в налаживании с Россией бизнеса «as usual». Они хотят продавать французскую продукцию в Россию, налаживать и расширять продажу автомобилей в Россию, например, Рено.
Состоялось то, что должно было состояться — каждый унес в клюве свою толику позитивных результатов. То есть в рамках тех коридоров возможностей, которые есть у Зеленского и Путина, они оба несколько усилили свои позиции.
Присоединяйтесь к нашему телеграм-каналу Мнения НВ
