нв
Автор: Петр Шевченко, Ольга Духнич
В интервью НВ Бизнес министр финансов Украины Оксана Маркарова рассказала о деталях фискализации ФЛП, источниках ежегодного роста экономики на 5−7% и спрогнозировала доходность ОВГЗ
В карьере Оксаны Маркаровой это уже второе правительство, в котором она работает на ключевой должности. В прошлом — руководитель инвестиционной группы ITT и успешная инвест-банкир, перешла из бизнеса в политику 2015 году по приглашению тогдашней госпожи министра финансов Украины Наталии Яресько. До сих пор Маркарова остается беспартийной и называет себя технократом.
Сохранить статус-кво в новом правительстве, кроме нее, удалось только министру внутренних дел Арсену Авакову. И если он остается фигурой противоречивой, то второй срок Маркаровой не вызывает удивления: сохранение нынешнего вектора финансовой политики страны — условие кредиторов Украины, как и инвесторов.
В интервью НВ Бизнес министр финансов Оксана Маркарова рассказала о том, что на самом деле ждет ФЛП, о бюджетной политике и источниках стремительного роста экономики Украины, доходности ОВГЗ и о том, какой курс гривны приемлем для Минфина.
Ресурсы роста — сколько и за счет чего
— Почему вы вдруг согласились стать министром финансов?
— Решение остаться работать в Министерстве финансов, или нет, я принимала не впервые. В 2014 году, когда я присоединилась к команде Натальи Яресько, это планировалось как короткая работа на правительство в очень сложной ситуации с государственными финансами. Я рассчитывала год-два помогать, пока все не стабилизируется, а затем вернуться в бизнес. Поэтому первый раз такой разговор — уйти или остаться — произошел, когда в 2016 году сменилось правительство (я тогда была первым заместителем министра). Так что на этот раз — уже во второй раз.
— А по Приватбанку у меня еще вопрос есть. Сейчас президент и премьер в унисон фактически говорят о том, что невозможно возвращение банка прежним владельцам. Но есть риски судов?
— Мы все понимаем необходимость судебной реформы и реформы правоохранительных органов. Это первое, что повлияет положительно на наш инвестиционный и бизнес-климат. Недоверие к судам и риск столкнуться с коррупцией в правоохранительной системе стабильно занимают первые места в списке факторов, сдерживающих развитие бизнеса с точки зрения самого бизнеса.
Наша система далеко не идеальна, мы это осознаем. Есть «странные» решения судов. У нас, например, суд на 64 дня заблокировал конкурс на главу вновь созданной государственной таможенной службы. Другой суд решал, не отстранить ли меня и моих заместителей от работы, потому что кому-то показалось, что нас назначили без соблюдения процедуры. Суд приостанавливал постановления о тарифообразовании, когда создавалась система прозрачного предоставления информации о потреблении газа абонентами. Суд останавливал верификацию получателей социальной помощи, которая должна обезопасить нас от мошенников и бесполезного расходования средств налогоплательщиков. И, к сожалению, это далеко не полный перечень. Но в случае Приватбанка мы имеем четкий план, по которому спокойно движемся, и верим в судебную реформу и верховенство права.
— Заявления президента и премьера стали активными именно как раз после того как делегация вернулась из Вашингтона, где встречалась с МВФ. Такое впечатление, что вопрос ПриватБанка был ключевым для них?
— Договоренность о программе с МВФ, которой мы достигли 7 декабря, это уже третья программа МВФ, в обсуждении которой я участвую лично. И каждый раз много теорий заговоров о том, почему все происходит не так быстро, или наоборот — очень быстро, и почему.
Надзор за банками всегда был частью программ, потому что это составляющая макроэкономической стабильности. МВФ — это кредитор, а кредиторов интересует фискальная политика, бюджет, налоговая, таможня и тому подобное. Когда больше, когда меньше, в зависимости от приоритетов правительства также, но все равно интересует. Есть большой блок монетарной политики, есть блок надзора за банками, и там есть пункт о приведении к базельским требованиям и раскрытии связанных лиц. А еще у нас есть европейская интеграция. Например, новый закон о финансовом мониторинге — приведение законодательства в соответствие с четвертой и частично пятой директивой ЕС. Потому что для всех стран — членов ЕС, или стран, которые хотят ими быть, это must have…
— То есть там есть пункт связанный с банками, но конкретно, чтобы там о ПриватБанке там такого нет?
— Если вы посмотрите предыдущие Меморандумы (их тексты в открытом доступе), то они всегда об общих подходах и правилах, и почти никогда не содержит требований, связанных с конкретными компаниями. Конечно, там есть вопросы по государственным банкам и по нашим планам, которые тоже, кстати, являются публичными и доступны на сайте Министерства финансов.
Мне кажется, правильный выход — это улучшать оплачиваемость налогов и одновременно уменьшать «тень»
— Сколько нам нужно привлечь сейчас средств от МВФ?
— Вес вопроса не в цифре кредита. Средства МВФ всегда шли в резервы Национального банка, кроме 2015 года, когда было совсем плохо и мы не могли заимствовать на рынке. Но пребывание в программе — это сигнал, маяк, якорь для мирового сообщества. Все международные финансовые организации, с которыми мы сотрудничаем, — мировой банк, ЕБРР, Европейский инвестиционный банк, — привязаны к программе МВФ. Если мы в программе — они дают средства. И уже эти средства идут в бюджет. То есть это вопрос репутации и вопрос возможности мобилизовать международное финансирование, дешевое и долгосрочное.
Знаете, в чем была самая большая проблема Украины до 2014 года? В нашей непредсказуемости. У нас происходил кризис — страна звала МВФ, договаривалась, обещала изменить экономику, получали первый транш, и как только ситуация улучшалась, мы говорили: оу, спасибо, все в порядке, мы вам обещали здесь реформы, ой, как неудобно, но не ко времени.
Второй вопрос — выход на рынки заимствований. Вы знаете, что мы активно работаем над «удлинением» нашего долга и над уменьшением его стоимости, а также над улучшением наших рейтингов.
Земельная реформа, ОВГЗ, курс гривни
— Вы видите угрозы, что земельная реформа пойдет по пути популизма, опираясь на социологические опросы?
— Если речь идет о земельной реформе, то чем более она будет инклюзивной, тем будет успешнее, хотя, конечно, надо следить, чтобы вся украинская земля не оказалась у 5−6 компаний. Демонополизация и поддержка конкуренции — это то, что многим странам позволило экономический рост. Это большая сила, которая требует предохранителей. Но меня искренне удивляют мифы о том, что приедут иностранцы и скупят всю нашу землю…
— А бизнес, наоборот, боится, что будет такая реформа, которая не позволит иностранцам покупать землю…
— И где этот бизнес? Что-то я не видела демонстраций в поддержку нашего закона, который появился по поручению Президента Зеленского, который едва ли не впервые последовательно заявлял о необходимости украинцам свободно распоряжаться землей. Очень хотелось бы, чтобы бизнес, который хочет либеральную реформу, подал голос.
У нас, к сожалению, везде ситуация, как в том анекдоте про мальчика и котлету, когда мальчик молчал 5 лет и все думали, что он немой, а потом он сказал, что котлета пережаренная, а до этого все было хорошо, то о чем говорить…
Правильные вещи надо поддерживать громко. И с земельной реформе также, потому что мы живем в ситуации, когда есть 7 миллионов собственников земли, которым не позволяли ничего делать с тем, что им принадлежит. И когда я слышу, «а вдруг они продадут и пропьют», то, извините, у нас свободная страна. Конечно, людям надо объяснять, сколько стоит земля, чтобы они могли, если захотят, продавать ее по справедливой цене, конечно, надо, чтобы были доступные ресурсы для украинских фермеров. А вот для этого должна заработать вся инфраструктура. И для этого мы в бюджете на 2020 год закладываем средства на удешевление кредитов для покупки земли и в планируем создать фонд частичного гарантирования.
Если речь идет о земельной реформе, то чем более она будет инклюзивной, тем будет успешнее, хотя, конечно, надо следить, чтобы вся украинская земля не оказалась у 5−6 компаний
— Насколько эта реформа может увеличить ВВП?
— Это вопрос к Министерству экономики и Всемирному банку. Расчеты, которые мы видели, в зависимости от сценариев, говорят о + 1−2% ВВП.
— А как обстоят дела с запуском Бюро финансовых расследований? Не ожидаете сопротивления от экономических служб СБУ и полиции?
— Законопроект о создании БФР в ближайшее время должен быть рассмотрен парламентом, мы заложили в бюджет на следующий год средства на создание и функционирование Бюро, с большинством причастных структур имеем общее видение. Есть определенные нюансы, но, надеюсь, они не повлияют на запуск Бюро.
— Как децентрализация повлияла на пополнение местных бюджетов? В этом направлении есть какие-то изменения? Будут ли повышаться налоги на недвижимость и землю?
— Если говорить о цифрах, то в 2014 году объем поступлений в местные бюджеты составил 68,6 млрд грн, а по итогам 2019 он должен составить 267 млрд грн. То есть на местах стало в четыре раза больше, чем было пять лет назад. И это однозначно победа.
Но в структуре доходов местных бюджетов наибольший удельный вес занимает налог на доходы физических лиц — 59,8% от доходов общего фонда. А второе место всегда занимал единый налог, который составил 12,4%, но в этом году на 0,1% отстал от налога на землю. То есть более 70% поступлений местных бюджетов — не местные налоги. И это несколько нелогично.
А еще есть акциз. Вы знаете, что в 2020 году все 100% акциза на топливо должны были идти в Дорожный фонд, но оказалось, что некоторые местные общины фактически не имеют больше на что жить, кроме трех заправок на трассе. С одной стороны, нельзя бросать их на произвол судьбы, с другой, пожалуй, что-то не так в этих районах, если там никто не платит не только земельный налог, а также НДФЛ.
— Как вы планируете снижать долларизацию госдолга? И в целом его уменьшать?
— У нас есть трехлетняя Стратегия управления долгом, которую мы регулярно обновляем и там написаны все инструменты и подходы, которые мы намерены использовать. В частности, переориентироваться на внутренний рынок и постепенно замещать внешние валютные заимствования внутренними гривневыми. Это снижает валютный риск.
Что касается «в целом уменьшения», мы системно снижаем отношение долга к ВВП и продолжим это делать в дальнейшем. Но, к сожалению, мы пока потребляем больше, чем зарабатываем. И если меньше тратить — не вариант, потому что приоритетные отрасли должны быть профинансированы, а реформы — продолжены, некоторое время занимать придется. Но при этом можно (и нужно) также повышать ВВП. Чем быстрее будет расти наша экономика, тем быстрее мы сможем прийти к состоянию, когда будем только возвращать, а новых заимствований уже не потребуется.
— В этом году гривна сильно укрепилась от наплыва горячего финансового капитала в пятилетние ОВГЗ, планируете запустить семилетние без ограничений по выпуску? На какой объем?
— Как сейчас уже очевидно, гривна укрепилась не только из-за этого. Аналитики утверждают, что для ревальвации есть экономические основания. Поэтому, кстати, в обновленном макропрогнозе расчетный курс отличается от того, который нам прогнозировали в апреле, — гривна выглядит крепче.
В отчетах Всемирного Банка и МВФ Украина находится среди стран, которые даже при условии замедления мировой экономики (кризисом этом никто не называет) могут показать рост
Кроме того, нерезиденты в основном покупают 4-х и 6-летние бумаги, а объем бумаг у них на руках — всего близко 13%, что намного меньше, чем в соседних странах. То есть мы в состоянии управлять всеми рисками, связанными с этим процессом.
Мы рассматриваем возможности «удлинения» наших долговых бумаг, это соответствует нашей стратегии, но говорить об объемах еще рано.
— На сколько до конца 2020 года может снизиться доходность по гривневым ОВГЗ?
— На аукционе 10 декабря ставку по двухлетним ОВГЗ составила 12,01% и снизилась по сравнению с предыдущим аукционом 149 базисных пункта, по четырехлетними — 11,67% (Минус 73 бп). В течение нескольких месяцев ставки по всем инструментам, в том числе валютными, снижаются на каждом аукционе. Национальный банк на фоне договоренностей о программе с МВФ и снижение инфляции 12 декабря снизил на 2% учетную ставку, поэтому мы надеемся снижать стоимость заимствований и в дальнейшем.
— Какой курса гривны приемлемый для Минфина?
— Минфин является таким же потребителем валютного курса, как и остальные граждане Украины: мы берем предположение о курсе с макропрогноза для того, чтобы рассчитать показатели государственного бюджета. И с этой точки зрения нам важно, чтобы прогноз оказался максимально приближенным к реальности — тогда мы точно рассчитаем и поступления от акциза и пошлины, и расходы на обслуживание долга, например. То есть сможем четко посчитать и реально получить то, что заложено в бюджете. Мы рады, что сейчас Министерство экономики совершенствует методику макропрогнозирования и ищет модель, которая позволит оперативно реагировать на изменение ситуации, чтобы вовремя скорректировать планы, если они утратили актуальность.
— При которым обстоятельства может повторится ситуация 2014 года, когда Украине пришлось проводить реструктуризацию госдолга? Например, ударит мировой экономический кризис.
— В отчетах Всемирного Банка и МВФ Украина находится среди стран, которые даже при условии замедления мировой экономики (Кризисом этом никто не называет) могут показать рост. Наша задача — работать над этим. Это тот уникальный случай, когда следует максимально сокращать дистанцию, пока передний тормозит.
— В каких важных судах Минфин участвует как сторона и ожидания? В частности о 3 млрд «Долга Януковича».
— Министерство финансов участвует в большом количестве судебных дел, касающихся различных аспектов его деятельности, включая защиту обжалуемых актов Министерства финансов Украины, актов Кабинета Министров Украины, к компетенции Минфина. Также Минфин задействован в значительном количестве дел, связанных с ПриватБанком, включая защиту процедуры национализации банка.
Также 9−12 декабря в Верховном суде Соединенного Королевства прошли слушания апелляционных жалоб Украины и The Law Debenture Trust Corporation] (Доверенное лицо, действующее по указаниям и в интересах России) в судебном деле о еврооблигаций на сумму 3 млрд. Долларов США, которые якобы были выпущены Украины в 2013 году. Юридическая команда Минфина представила сильные правовые аргументы перед почтенной коллегией в составе пяти судей Верховного Суда. Коллегия судей приняла определенное время для принятия и подготовки решения.
